Главная
/
Экономика будущего
/
Познавательные статьи
/
09. Падение СССР и социалистической системы. Диалектический подход
Падение СССР и социалистической системы. Диалектический подход.
ЧАСТЬ 1. XXII СЪЕЗД КПСС.
Социализм – первая ступень на пути к Коммунистической формации.
Советский Союз как коммунистическое государство начал существовать примерно с 1918 года, когда декреты о национализации капиталистических предприятий стали действовать. Как и утверждал В.И. Ленин, в это время капиталистические монополии функционируют уже не в частных интересах, а на благо всего общества, в рамках новых производственных отношений.
Однако в 1961 году случилось событие, которое предрешило гибель страны и государства. Почему вместе с государством погибла страна, а именно общность народа – вопрос интересный, и он будет рассмотрен отдельно. Замечу только: в данном конкретном случае гибели страны вместе с государством мы имеем дело с уникальным свойством русского народа, кто никогда не имел в истории своего существования бездержавной формы устройства собственного общества.
Советский социализм, как первая фаза коммунистической общественно-экономической формации, будучи уникальным явлением сам по себе, вместе с тем был актуализован на территории исторической России в рамках теории, основной вклад в которую был внесён Марксом, Энгельсом, Лениным и Сталиным.
К. Маркс и Ф. Энгельс, используя диалектику Г. Гегеля, совершенно недвусмысленно показали, что существующий на тот момент капитализм обязательно перейдёт в следующую историческую эпоху – коммунизм. При этом переход будет осуществляться не мгновенно. Вначале, в результате пролетарской революции будет создана новая надстройка – пролетарское государство, при этом экономический базис останется капиталистическим. Этот промежуток времени первой фазы коммунизма, когда власть есть диктатура пролетариата, но экономический способ производства остаётся буржуазным, обусловленным законом стоимости – основоположники назвали социализмом. А вот когда экономический базис будет приведён в соответствие с надстройкой – тогда и будет построен коммунизм.
В.И. Ленин уточнил теорию марксизма, введя в понимание особую эпоху капитализма – империализм. Данный период исторической эволюции капитализма создаёт капиталистическую монополию. А собственно социализм – это этап, когда эта самая монополия, построенная в рамках всего государства или отдельной отрасли, действует не в интересах собственника капитала, а в интересах всех трудящихся и остальных слоёв общества. Для того чтобы монополия существовала в интересах всего общества обязательно нужна возможность рабочему классу навязывать исполнение действий в своих интересах – что и составляет суть диктатуры. В этом отличие понимания Лениным диктатуры пролетариата. Он доказал, что диктатура пролетариата не отменяется после победы над буржуазией, а необходима на весь исторический этап социализма. Собственно социализм как первая фаза коммунизма нужен для того, чтобы посредством диктатуры пролетариата уничтожить всякое неравенство между слоями общества. Как только различия будут уничтожены – упразднится и диктатура пролетариата.
Почему же такая важная роль отводится диктатуре пролетариата? Пролетариат самый угнетённый класс, поскольку лишён любой собственности, кроме собственности на свою рабочую силу. Борясь за свои коренные интересы, он вынужденно борется также за интересы всех остальных представителей общества. Для своего выживания, воспроизводства и развития рабочему классу совершенно необходимы и врачи, и учителя, и номенклатурные работники, и инженеры, и учёные. Поэтому в рамках собственного государства, рабочий класс готов им жаловать часть общественного продукта, обеспечивая условия для их благосостояния и развития. Рабочему классу не нужен только класс паразит – буржуазия.
Надо заметить, что выполняя определённые функции общественного иммунитета, могут быть полезны даже религиозные работники.
Поскольку производительные силы на период социализма остаются капиталистическими, они будут пытаться воспроизвести и буржуазную надстройку. Именно такой характер носит классовая борьба при социализме. Участие рабочего класса в этой борьбе выражается в форме диктатуры пролетариата. Поэтому Ленин категорически настаивает на необходимости наличия диктатуры пролетариата вплоть до построения бесклассового общества, вплоть до окончания социализма.
«Сущность учения Маркса о государстве усвоена только тем, кто понял, что диктатура одного класса является необходимой не только для всякого классового общества вообще, не только для пролетариата, свергнувшего буржуазию, но и для целого исторического периода, отделяющего капитализм от «общества без классов», от коммунизма».
«Переход от капитализма к коммунизму, конечно, не может не дать громадного обилия и разнообразия политических форм, но сущность будет при этом неизбежно одна: диктатура пролетариата»
«…марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата. В этом самое глубокое отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма. … Оппортунизм не доводит признания классовой борьбы как раз до самого главного, до периода перехода от капитализма к коммунизму, до периода свержения буржуазии и полного уничтожения ее. В действительности этот период неминуемо является периодом невиданно ожесточенной классовой борьбы, невиданно острых форм ее, а следовательно, и государство этого периода неизбежно должно быть государством по-новому демократическим (для пролетариев и неимущих вообще) и по-новому диктаторским (против буржуазии)…»
В.И. Ленин «Государство и революция»
И.В. Сталин ещё более развил марксизм, утверждая, что диктатура пролетариата возможна и в отдельно взятой стране. Более того, он уже понимал, что после получения рабочими государственной власти рабочий класс перестаёт быть пролетариатом, поскольку начинает владеть всеми средствами производства через институт общественной собственности. Он также сформулировал коренное изменение классовой борьбы в период социализма. Классовая борьба, ведомая пролетариатом с классом буржуазии в период капитализма, перестаёт носить такую форму, в виду отмирания класса буржуазии. И основное качество классовой борьбы рабочего класса определяется уже борьбой внутри самого пролетариата с пережитками предыдущей общественно-экономической формации. А именно, остаётся неизжитым противоречие между выполняющим производственное задание рабочим и номенклатурным работником, выдавшем рабочему это самое задание. Основная задача диктатуры пролетариата – во внутренней борьбе стереть различие между номенклатурными работниками и рабочими, между городскими рабочими и крестьянами, между рабочими и работниками умственного труда, призванными для службы рабочему классу. Поэтому в период социализма классовая борьба, принимает очень острые формы и в дальнейшем развитии острота борьбы увеличивается. Под остротой необходимо понимать прежде всего то, что в период буржуазной формации буржуазия была видна и борьба с нею носила открытые формы. В период социализма открытой буржуазии нет, но сохраняется возможность её реставрации. Поэтому инструменты борьбы должны быть более тонкими, и чем ближе завершение социализма, тем они тоньше.
В результате классовой борьбы периода социализма должно быть уничтожено всякое неравенство как основание для самой классовой борьбы, вместе с которой постепенно должно отмереть и само пролетарское государство, как тот институт, посредством которого осуществляется диктатура пролетариата.
Таким образом: диктатура пролетариата, а точнее уже диктатура рабочего класса необходима в период социализма прежде всего не для борьбы с буржуазией, а для борьбы с возможными попытками перерождения части рабочего класса в буржуазию, попытками возможной реставрации товарного производства. В виду того, что построение коммунизма процесс диалектический, тенденция прехождения в нём существует постоянно.
Цель социалистической экономики
Ещё одним важнейшим Ленинским вкладом в теорию было формулирование цели социалистического производства. В ходе длительной дискуссии между Лениным и Плехановым была сформулирована основная цель социалистической экономики: обеспечение «полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 6, с. 232).
Если Плеханов настаивал на удовлетворении потребностей, то Ленин полностью определил цель в категориях развития, и даже само благосостояние было положено как одно из условий, обеспечивающих развитие.
Это определение было положено и в первую и во вторую партийные программы. За это определение, вплоть до своей смерти, боролся и И.В. Сталин.
Ревизионизм в КПСС
В 1961 году прошёл XXII съезд КПСС. На нём была принята третья программа партии. В ней уже не осталось Ленинского определения цели социалистического производства:
«… обеспечить в Советском Союзе самый высокий жизненный уровень по сравнению с любой страной капитализма.
Эта задача осуществится путем: а) повышения индивидуальной оплаты по количеству и качеству труда в сочетании со снижением розничных цен и отменой налогов с населения; б) расширения общественных фондов потребления, предназначенных для удовлетворения потребностей членов общества независимо от количества и качества их труда, то есть бесплатно (образование, лечение, пенсионное обеспечение, содержание детей в детских учреждениях, переход к бесплатному пользованию коммунальными услугами и т. д.).
Программа КПСС, принятая на XXII съезде Часть 2, раздел 2.
Содержание подвергалось ревизии: развитие членов общества заменялось удовлетворением потребностей. Удовлетворение всякой ли потребности адекватно развитию. Очевидно, что нет. Потребность в водке, в табакокурении – ну никак не может соотноситься с развитием человека. Более того вводился критерий изобилия – лучше, чем в любой стране капитализма. Тем самым навязывался к признанию факт того, что капитализм действует эффективнее социализма и общество становится уже не передовым, а догоняющим.
Исходя из ленинской цели действовала экономика сталинского периода. Основным движетелем экономического развития было постоянное снижение себестоимости и постоянное снижение потребительских цен. Постоянное снижение себестоимости вытекало из постоянного роста производительности труда. Появление машин превращало работника из прикладывающего ручной труд в работника, управляющего сложными машинами. Появление таких машин и в сельском хозяйстве стирало различия между людьми и уничтожало неравенство. Это позволяло массово экономить труд, а вместе с тем увеличивать долю свободного времени работника, которое он мог уже тратить и на другие задачи. Например, рабочий мог вовлекаться в управление государством. Поскольку это государство рабочих – кому как ни им осуществлять управление.
В период социализма, между тем, сохраняются многие виды неравенства. Например, неравенство между рабочим и управленцем, а именно номенклатурным работником. Отказ ликвидировать данные вид неравенства обернулся в конце концов уничтожением Советского государства.
Помимо изменения целей и задач, на XXII съезде была отменена и сама диктатура пролетариата, объявлялось построение всеобщего государства.
«Государство, которое возникло как государство диктатуры пролетариата, превратилось на новом, современном этапе в общенародное государство, в орган выражения интересов и воли всего народа.» «Партия исходит из того, что диктатура рабочего класса перестает быть необходимой раньше, чем государство отмирает. Государство, как общенародная организация, сохранится до полной победы коммунизма.»
Программа КПСС, принятая на XXII съезде Часть 2, раздел 3.
В этих словах содержится прямой ревизионизм марксистско-ленинской-сталинстокй теории. Само по себе государство – это механизм осуществления классовой борьбы. Пролетарское государство – выражение диктатуры рабочего класса объявлялось общенародным. Чего никак не может быть в социалистический период коммунизма. В данном случае, одна из сторон – рабочий класс – объявляла, что она прекращает борьбу, противная сторона, в данном случае, сформированная Н.С. Хрущёвым номенклатура – класс руководящих работников – осознала свои интересы и получила возможность борьбы за них. И вот эта осознанная деятельность номенклатуры была направлена усилиями (может быть неосознанными) в том числе и А.Н Косыгина на построение в СССР снова товарного производства, которое, в конце концов, привело к реставрации капитализма. И это было неизбежно. Об этом предупреждал ещё Ленин. Капитализм есть всеобщее товарное производство, и он оформляется как общественно-экономическая формация, когда рабочая сила становится товаром.
Таким образом, XXII съезд КПСС был съездом ревизионистов. И самое страшное было не то, что такая программа была принята, а то, что она была принята ЕДИНОГЛАСНО. Партия изменила свою суть. Это уже не была Партия рабочего класса – она стала партией класса номенклатуры. Для реставрации капитализма необходимо было восстановить товарное хозяйство и осознать номенклатурой себя новой буржуазией.
Если последующие реформы Н.А. Косыгина были неосознанной реставрацией товарного хозяйства, то законы о кооперативах восьмидесятых годов были полностью осознаны и в конечном итоге привели к новому капитализму. Причём этот капитализм был воссоздан не как классический его вариант, а как вариант присвоения, грабительский капитализм вечно длящегося периода первоначального накопления.
ЧАСТЬ 2. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ 1965 ГОДА
Предпосылки реформирования хозяйства
Как и любой диалектический процесс — исторический процесс созидания коммунизма имеет две тенденции: восходящую, создающую в обществе новые свойства; нисходящую, реставрирующую особенности предыдущей общественной формации. Нисходящая тенденция очевидно является отрицанием. Построение коммунизма есть отрицание этого отрицания, борьба с нисходящей тенденцией. В самом деле, нам было бы удивительно, если бы ответственные родители вместо того, чтобы учить ребёнка говорить, начали бы развивать в нём навыки общения, свойственные обезьяньей стае. Ещё более необычно бы выглядел врач, который вместо лечения пациента вдруг начал развивать болезнь, способствуя размножению стафилококков.
Между тем, незнание руководителями диалектики сводилось именно к усилению нисходящей тенденции. Надо заметить, что о подобном предупреждал также В.И. Ленин: «Нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его первой главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля. Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса пол века спустя!» (В. И. Ленин. ПСС. Т. 29. С. 162)
К 60-тым годам двадцатого века нисходящая ветвь развития коммунизма выражалась в СССР следующими тенденциями:
Снижение фондоотдачи. За период с 1959 по 1965 год основные производственные фонды страны увеличились в два раза, при этом объём промышленной продукции вырос только на 84 процента. Вообще говоря, эта проблема носила в СССР общий и хронический характер после смерти И.В. Сталина. За годы восьмой пятилетки (1966-1970) национальный доход страны вырос на 41 процент, девятой (1971-1975) – на 28 процентов, десятой (1976-1980) – на 21 процент, одиннадцатой (1981-1985) – на 16.5 процента.
Пренебрежение интересами потребителей из-за увлечения ведомствами исключительно улучшением своих валовых показателей. Сама по себе система валового исчисления к 1960 годам себя изжила полностью. Развитое социалистическое разделение труда требовало иного учёта и совершенно недопустимым было сохранение необходимости учитывать в каждом производственном переделе сырья как отдельно произведённой продукции. Если болты идут на производство автомобиля – их надо учитывать в стоимости автомобиля, а не как отдельную продукцию. Валовой принцип приводит к многократному учёту промежуточной продукции.
Недостаточно подробная проработка механизмов планирования предметов непосредственного потребления со стороны Госплана. Промышленные предприятия вообще не интересовало – будет ли реализована их продукция. В условиях «плана по валу» это приводило к производству невостребованной продукции.
С ростом хозяйства СССР критически усложнилось само директивное планирование. Решение уравнений межотраслевого баланса требовало очень больших промежутков времени. Планирование проводилось укрупнёнными группами. Это вело к перекосам планирования. Одни товары производились в избытке, по другим был ощутимый дефицит. Надо заметить, что потребитель на избыток товара практически никак не реагирует, а вот дефицит необходимых товаров может привести даже ко всеобщей панике.
Введение в 1957 году Совнархозов крайне осложнило управление экономикой СССР. Министерствами управляли люди, которые прошли кадровый отбор в условиях сталинской модели, они несли ответственность за хозяйство, владели информацией и понимали мотивацию нового руководства. В местных партийных органах находились люди, не вполне владеющие всей полнотой информации. Постоянно повышая денежное довольствие местным партийным секретарям, Н.С. Хрущёв превратил их в свою опорную прослойку. Упразднение министерств и передача полноты управления экономикой местным органам власти позволили Хрущёву одержать победу над прежней элитой. Но, вместе с тем, новые хозяйственные руководители были не способны организовывать решение задач управления предприятиями в условиях научно-технической революции. Поэтому созданные Совнархозы привели к общему нарушению всех хозяйственных связей и привели к 1965 году экономику страны к кризису.
А.Н. Косыгин вполне осознавал наличие проблем. На тот момент предлагалось два варианта решения.
Одно решение предлагал Виктор Михайлович Глушков – виднейший советский кибернетик с мировым именем. Он обосновал возможность углубления всех горизонтов планирования и учёта на основе создания в стране системы ОГАС (ОбщеГосударственной Автоматизированной Системы). Его план состоял во всеобщей компьютеризации народного хозяйства страны. Данное решение было безусловно прогрессивным и, как показало сегодняшнее развитие систем управления предприятием, вполне претендовало на то, чтобы избавить советскую экономику от большинства, свойственных ей проблем.
Второе решение было предложено Евсеем Григорьевичем Либерманом. 9 сентября 1962 года в Правде была опубликована статья «Прибыль, план, премия». С этой статьи началась дискуссия о внедрении в социалистическое хозяйство отдельных рыночных элементов, а именно: повышение самостоятельности предприятий и уменьшение плановых показателей. Критерием эффективности предприятия в СССР объявлялась прибыль. Предлагалось отказаться от валового показателя и вместо него ввести прибыльность и рентабельность производства с обязательным исполнением плановых заданий. Предложения Либермана были по сути введением в СССР элементов товарного хозяйства. Надо отметить, что прибыль всё-таки не объявлялась ещё самоцелью, а нужна была для того, чтобы мотивировать трудящихся на качественную работу. Сам Е.Г. Либерман в своих предположениях не шёл напрямую ко введению в СССР частной собственности, но, при всём при этом, он отходил от понимания Ленинской цели хозяйства: «Цель народного хозяйства в целом при социализме — не максимальная прибыль, а всё более полное удовлетворение растущих материальных и духовных потребностей общества». Е.Г. Либерман «Экономические методы повышения эффективности общественного производства» М.: 1970 г. Гл. 7. В.И. Ленин категорически настаивал, что экономика нужна не для удовлетворения потребностей, а для обеспечения условий всестороннего и свободного развития.
Следует отметить, что создаваемая в СССР стоимость продукта распределялась на несколько частей: одна часть выплачивалась работнику наличными деньгами как заработная плата, вторая часть откладывалась в общественные фонды потребления, третья часть на амортизацию средств производства, также определённая часть продукта тратилась на обеспечение обороноспособности страны и дальнейшего развития. Амортизация средств производства (дословно переводится как неумирание) обеспечивала надлежащий ремонт производственных фондов; из фондов потребления финансировались: образование, медицина, жилищное строительство – уже коммунистические элементы благосостояния. Они действительно коммунистические, поскольку выдавались по потребностям. Любой человек мог получить любое из присутствующего в СССР образования, квартиры выделялись по количеству членов семьи, а не по труду. В операции аппендицита не отказывали на том основании, что человек священник или учитель. Фонды потребления расходовались именно по потребностям, а не по вложенному труду.
Вводимая автором реформы прибыль могла получаться только за счёт или урезания зарплаты (или фондов потребления) или же за счёт того, что меновая стоимость отличалась от потребительной. В первом случае – это в явном виде возрождение эксплуатации, во втором появление денег, необеспеченных продуктами труда.
Таким образом на начало 60-х годов существовало два решения: углублять планирование и возрождать рыночные принципы. Для человека, знакомого с логикой Гегеля, совершенно очевидно, что первое решение – это восходящая тенденция развития. Второе же – путь к деградации, поскольку ведёт к реставрации уже ранее существовавшего товарного хозяйства и более того – к отказу от государственной монополии. Безусловно, для предложения Глушкова нужны были ресурсы, идея Либермана сводилась к принятию указов и вся себестоимость реформы – это стоимость бумаги, на которых печатались циркуляры ведомствам.
Но дело даже не в определённой прижимистости и домовитости Николая Алексеевича. На XXII съезде КПСС окончательно оказалось ясно, что в СССР появилась номенклатура, которая противопоставляла себя трудящимся. Возможно, они ещё не осознали своих коренных интересов, но их представители единогласно согласовали документ, в котором было объявлено, что партия – авангард рабочего класса отказывается от своей диктатуры. Рыночная реформа, известная на Западе как реформа Либермана – это непосредственное следствие начавшегося в 1961 году процесса реставрации капитализма.
Содержание реформы Косыгина-Либермана
В народном хозяйстве появлялись новые принципиальные моменты:
Ликвидация совнархозов и возрождение министерств. Управление хозяйством сводилось к отраслевому принципу. Основной хозяйственной единицей становилось предприятие. Возможно, это и было самым основным положительным моментом реформы. Замечу, что это действие никак нельзя отнести к реставрации рынка — это исправление ранее допущенных ошибок.
Вводились интегральные показатели прибыльности и рентабельности предприятия. Часть прибыли предприятия могли тратить самостоятельно, формируя различные фонды. Например: фонд материального поощрения – для выплаты дополнительной заработной платы, фонд развития производства – средства для развития основного капитала предприятия или средства на обучение персонала и тому подобные фонды.
Существенно расширялась самостоятельность предприятий. Предприятия сами определяли численность своего персонала, размеры заработной платы. Как хозяйственная единица – предприятие заключало договоры с другими хозяйственными единицами. За исполнением договора следило государство, специально для этого введя хозяйственный арбитраж. Сами предприятия должны были определять номенклатуру своей продукции и ассортимент, плановое задание устанавливало только группы номенклатуры. Развитие также определялось предприятием самостоятельно.
Количество плановых показателей существенно сокращалось. Оставались: общий объём производства в оптовых ценах, общие объёмы поставок смежным предприятиям. Вводились нормативы плановой себестоимости продукции длительного срока действия.
После внедрения новых моментов, правительство надеялось, что предприятия перестанут производить не пользующуюся спросом продукцию. С стране проводились эксперименты по нововведениям. Известность получил – Щёкинский метод. В обиход прочно вошло слово – хозрасчёт.
Мало того, что сама по себе реформа носила ярко-выраженный ревизионистский характер, сами её результаты оказались не вполне ожидаемыми. Хотя, вполне предвиденными.
В СССР существовало два контура денежного обращения: наличные деньги, которые выплачивались как заработная плата и безналичные, регулирующие взаиморасчёты предприятий между собой. За наличными деньгами следили, их количество должно было строго соответствовать количеству предметов потребления. Получаемая предприятиями прибыль, извлечённая из безналичного контура, переводилась ими самостоятельно в наличный. Это привело к тому, что в СССР появилось невиданное ранее явление – инфляция. Правительство не нашло ничего лучшего, как увеличить производство спирта, для того, чтобы извлечь необеспеченные товарами деньги и снизить протестную энергию населения. Это очень хорошо ложилось в сформированную XXII съездом партии цель хозяйства – если есть потребность в спирте – её надо непременно удовлетворить. Ни о каком всестороннем развитии личности речи уже быть не могло.
На практике также оказалось практически невозможно вкладывать средства в развитие предприятий. Поскольку любое развитие одного какого-то предприятия в экономике обмена подразумевает также развитие смежного предприятия. Согласованность планов не производилась, механизмы планирования смежных отраслей не предусматривали ресурсов на развитие смежного предприятия, и было неизвестно – найдёт ли сбыт дополнительно произведённая за счёт расширения продукция. На деле всё сводилось к росту заработной платы, не подкрепленному ростом производительности труда. При этом же количество произведённого товара не увеличивалось – совместно с ростом заработной платы это приводило к ещё большему дефициту.
Попытки преодолеть впоследствии товарный дефицит, с лёгкой руки М.А. Суслова, пытались решить закупкой за рубежом предметов потребления за счёт начавшейся примерно в те же годы широкой торговли природными ресурсами. Если ранее природные ресурсы продавали на Запад в счёт получения оттуда средств производства и технологий, то теперь вырученные средства начали тратить на безвозвратные потери, покупая предметы быта.
В результате реформ в СССР появились первые буржуа, ими были цеховики. Из-за перекосов в нормировании, они могли организовать выпуск продукции из сырья, образовавшегося в результате завышенных норм расходов. Естественно, вся стоимость такой продукции шла непосредственно организаторам.
Реформы Косыгина-Либермана нельзя в полной мере назвать рыночными, потому что в результате их проведения и были введены какие-то рыночные элементы, но не было даже и намёка на создание основного рыночного регулятора – конкуренции. Делящие прибыль не исключались из пользователей общественных фондов потребления. Это привело к ещё большему неравенству между трудящимися и номенклатурными работниками и углублению уже явного классового противоречия. Тем не менее конкуренция в СССР стала появляться, и появилась она не в теневой экономике, а там где, казалось бы, не могла возникнуть в стране братских народов никогда. К 80-ым годам в СССР начал обостряться национальный вопрос. Надо заметить, что его обостряли в конце 80-х даже искусственно. Специфически обострившийся национальный вопрос и привёл страну к распаду. Подробному исследованию этого будет посвящена четвёртая из статей о распаде СССР.
Справедливости ради, надо отметить, что в экономике короткий период наблюдался существенный рост. Правда, до конца пока не ясно — что же именно было причиной роста в восьмой пятилетке, названной «золотой» — исправление допущенных Н.С. Хрущёвым перекосов или же введение рыночных принципов. Возможно также, несвязанная непосредственно с реформами, остальная деятельность блестящего хозяйственника, руководителя правительства СССР Алексея Николаевича Косыгина позволила эффективно вовлечь в использование гигантские экономические ресурсы Советского государства. После его фактического отстранения и смерти была уже явная деградация всего хозяйства страны.
Вот сейчас спорят: почему рухнул Советский Союз. Мне же кажется, что наиболее актуальным является вопрос – почему после таких реформ он так долго ещё просуществовал… Всё-таки задел коммунистической экономики, построенной к концу сороковых годов оказался фантастически огромным.
Реформы Косыгина-Либермана — пример попыток изменения к лучшему в рамках утверждённой программы партии. К тому же, реформы, проведённые в условиях когда, наделённые ответственностью руководители, не понимали самих основ коммунистической формации и диалектического содержания законов, лежащих в основании её развития.
Номенклатурная элита конца 60-х годов не осознала ещё свои возможности в полной мере. Отсутствие диктатуры рабочего класса позволило ей полностью осознать и актуализовать свои интересы за последующие 15 лет. В 1985 году она уже была готова стать новой буржуазией. Следующая попытка реставрации товарного производства ей вполне удалась. Закон о кооперативах превратил номенклатурный класс в настоящую буржуазию и теперь уже вряд ли возможно без революционной борьбы восстановить утраченное.
ЧАСТЬ 3. СОВЕТЫ.
Одним из основных противоречий Советского Государства было противоречие между трудящимися и номенклатурными работниками. Между созидателями базиса и теми, кто волей судеб, оказались распределителями этого базиса. Что явилось источником этого противоречия? Почему распорядители базиса – элита общества – оказались антагонистами его создателям?
Советы.
Здесь необходимо сделать утверждение, которое, в данном случае, автор оставит без доказательств, сославшись на знания читателей. Утверждение следующее: Любая власть, какая бы она ни была, есть по сути своей — диктатура. Именно диктатура одной части общества по отношению к другой её части (или нескольким частям). Если читатели хотят узнать обоснования данного утверждения – они могут их найти во множестве произведений человеческой мысли: от Платона, до Маркса.
Диктатура присутствует всегда, пока существует государство, причём само государство это есть реализация диктатуры именно одного класса (господствующего). Формы этой диктатуры могут быть любыми. Это могут быть и рабовладельческая демократия, феодальная монархия, парламентская республика, прямая тирания буржуазии – фашизм и т.д.
Свою форму должна иметь и диктатура пролетариата. Что же это такая за форма? Давайте немного помыслим над этим вопросом…
Итак.
Раз это диктатура рабочих, то именно рабочие должны принимать непосредственное участие в государственном управлении. А кто такой есть рабочий? Рабочий это такой человек, который, во-первых, очевидно – трудящийся, а, во-вторых, лично не стяжает право распоряжения прибавочным продуктом. Собственно, диктатура пролетариата – это и есть обоснованное право рабочих распоряжаться прибавочным продуктом, но не личное, а коллективное, в виду того, что труд разделён: один рабочий не создаёт потребительский предмет полностью, в его создании принимает участие очень большое число людей. Поэтому и право распоряжения становится не личным (частным), но коллективным. Таким образом, для осуществления диктатуры пролетариата необходим какой-то коллективный орган, состоящий из рабочих, поскольку именно рабочие должны стяжать право распределения. Этот орган должен состоять из наделённых правом людей, которые не были бы оторваны от производства, поскольку необходимо должны оставаться рабочими. Наделение правом – это достаточно известный процесс делегирования, который уже существует в капитализме: через выборы, нужно найти лучших представителей, которые, будучи лучшими, в самом лучшем виде будут использовать делегированное право. (Прошу прощения, за неуместную тавтологию, которую счёл необходимым оставить для простоты объяснения)...
Но вернёмся к диктатуре пролетариата…
Итак, коллективный орган должен состоять из рабочих, но будучи рабочими, они не оторваны от производства, а участвуют в работе органа лишь некоторую часть своего времени. В течение этого времени они непосредственно управляют: и своим государством, и своей производственной общиной. Они могут даже использовать некоторый менеджмент, которому будут жаловать определённую долю продукта. Этот менеджмент не будет принимать решения, но будет исполнять решения, принятые коллективным рабочим органом.
Таким образом – выборы должны производиться в тот промежуток времени, когда человек является рабочим, не в период досуга, но в тот период, когда рабочая функция есть содержание данного человека. А эта функция является содержанием человека, когда он находится в процессе труда, объединённый с другими такими же трудовым коллективом. То есть, формирование коллективного органа должно производиться функциональным объединением людей, делающих этих людей рабочими, а именно в трудовом коллективе.
Форма нами теоретически найдена. Более того, она существовала на практике. В 1905 году она была открыта рабочими нашей страны — пролетариатом фабрик города Иваново-Вознесенска. Имея глубокие корни в народной среде, такая форма власти сложилась стихийно — первые Советы сформировались из стачечных комитетов. Именно Советы Рабочих Депутатов, возникшие самопроизвольно, но в соответствии с логикой самых общих законов развития общества, явились организационной формой власти, сущность которой есть Диктатура Пролетариата. Помимо непосредственного управления, Советы решили ещё очень важную задачу: появилась возможность элитного отбора – избранник, не отвечающий своему званию, в любой момент времени мог быть отозван из органа управления. В самом деле: трудовой коллектив – это постоянно действующая организация, обусловленная непрерывностью производства, также трудовой коллектив — это не разобщённая масса населения территориального округа, а сплочённое и деятельное сообщество людей, осознающих свои коренные интересы. В таком сообществе каждый день есть возможность собрать рабочую конференцию и делегировать какого-то кандидата в орган власти, или же напротив — отозвать некачественного депутата из такого органа. Дополнительной важной характеристикой является классификация кандидатов не по обещаниям, а именно по делам, поскольку в трудовом коллективе все знают, как тот или иной кандидат участвует в производственном процессе и даже, каков его уровень политической сознательности.
Итак, мы разъяснили, что форма диктатуры пролетариата – это Советы Рабочих Депутатов. И это действительно, из существующих, высшая форма демократии. (В последующем, мы будем употреблять устоявшийся термин «демократия» для обозначения подлинного народовластия, вместо правильного — «полития». Под народом, в данном случае, также следует понимать совокупность трудящихся, то есть тех, кто участвует в общественном воспроизводстве и непосредственном производстве). Классифиция депутатов происходит по делам (или по плодам деятельности), а также в любой момент есть возможность отозвать избранника, плохо справляющегося со своими обязанностями. Буржуазный парламент (и вообще любой территориальный) устроен так, что людей собирают один раз — в момент выборов. Собрать же их для отзыва уже невозможно, но даже если и возможно, но практически неосуществимо — поскольку само выборное объединение в парламентской республике ресурсно-затратный процесс. Избранный депутат, или парламентская партия, действуют весь срок полномочий — добиваясь, зачастую, не наказов избирателей, а реализации своих интересов. Правда, тут удивляться нечему: в условиях господства идеологии перерождённой в бандитский класс буржуазии, любая территориальная выбранная власть будет выражать эту идеологию...
Вернёмся к Советсткой власти. Есть ли недостатки у данной формы? Конечно есть, ибо нет ничего живого, лишённого недостатков. Первым и очевидным недостатком является то, что совершенно не факт, что тот рабочий, который лучше всех трудится – будет и лучшим руководителем. Но этот недостаток снимается возможностью отзыва. Вторым, неявным недостатком, является форма Советов, действующая в условиях нанятого рабочими исполнительного менеджмента (номенклатурных работников). Дело в том, что номенклатурный управленец может пойти на сговор с некоторой частью рабочих, обещав им, например, премию, для того, чтобы именно представителя номенклатуры выдвинули в коллективный орган. Этот более тонкий недостаток, выражает глубинное противоречие, изученное философией как противоречие между единичным и всеобщим. Надо сказать, что человеческая мысль не выработала и по сегодняшний день общих рецептов снятия этого противоречия. Однако в конкретных условиях этот недостаток снимается тем, что выбирающие трудовые коллективы должны быть не очень маленькими – для того, чтобы заговор сделать невозможным, однако и не очень большими, чтобы осталась возможность классифицировать по делам. В очень большом коллективе невозможно знать о каждом работнике информацию, позволяющую делать выбор основываясь на знании о делах, а не на рассказах о работнике.
Тем не менее, будучи не свободной от недостатков формой власти, Советская Республика на сегодняшний день является высшей демократической формой государственного устройства.
С установления диктатуры пролетариата в 1917 году – Советы существовали в СССР. Справедливости ради надо отметить, что с самого начала формирования были допущены серьёзные отклонения от принципов. Например, такой товарищ, как Л. Д. Троцкий, никогда не работавший в трудовом коллективе, сразу по возвращении из эмиграции в середине 1917 года, оказался не просто в Петроградском совете, но в высших руководящих органах последнего. И не только Лев Давидович, но и политически выдержанный товарищ В. М. Молотов оказался каким-то образом в Советах рабочих. Однако, при всех отклонениях, лучшие рабочие всё же могли попадать в органы своей диктатуры. А вот с принятием конституции 1936 года был снова возрождён принцип отбора депутатов в территориальных округах, который снова возродил в СССР парламентаризм. Советская власть оказалась советской только в лозунгах. Почему так поступили, в данном исследовании не важно. Быть может, партийные работники плохо усвоили рекомендации В.И. Ленина, или же имели какие-то иные доводы – сейчас сказать сложно. Однако автор оставляет за собой право думать немного иначе, дело в том, что для СССР (и для сегодняшней России) одним из важнейших – является вопрос национальный. Сталинская конституция проникнута логикой снятия этого вопроса, необходимо было дать возможность свободного развития представителю любой национальности. Возможно, это и является определяющим в отказе от принципа формирования Советов от трудовых коллективов.
Что же случилось потом…
Поскольку Советский Союз начался с создания «идеального», а именно с первоначального установления диктатуры пролетариата и последующего приведения экономического базиса в соответствии с этой «идеальной» надстройкой, то существование СССР было обусловлено именно этим процессом становления материальных сил в соответствии с новым, идеальным устройством господствующих отношений.
Пока существовали носители таких идей – СССР был жив. По ликвидации принципа отбора от трудового коллектива, кооптироваться в элиту стали не выбранные лучшие рабочие, а, в основном, представители номенклатуры – как умеющие хорошо обещать и показавшие личную преданность представителям элиты более высокого уровня, отозвать же депутата стало невозможно, управленец мог быть изгнан из элиты, только, если более высокие представители элиты ещё сохраняли «идеальность». Более того, сам по себе процесс элитной кооптации не свободен от ошибок – неизбежно будет случаться, что отбор сможет пройти какая-то небольшая часть повреждённых элементов (невозможно владеть принимающему решение всей полнотой информации). Отбор в элиту также должен быть постоянным, хотя бы потому, что представители не могут существовать вечно — они же смертные люди.
Поскольку процесс выбытия элементов из элиты идёт постоянно, то в условиях становления, когда материальный базис создаётся в соответствии с идеальной составляющей, выбытие элитных элементов определяется отрицательной обратной связью — первыми элиту покидают лучшие, идеальные элементы. В самом деле, первыми в атаку идут лучшие идейные коммунисты, а значит, их первых и убивают. Первыми зарабатывают инфаркт, в процессе организации предприятий, опять же лучшие идейные представители, как работающие на износ. Повреждённых элитных элементов постоянно становится всё больше. В какой-то момент случается так, что эти повреждённые элементы уже начинают принимать решение о пополнении элиты новыми элементами. Тут начинает проявляться ещё и третий процесс ухудшения: повреждённые элитные элементы кооптируют в элиту не лучших себя: они действуют по принципу — лучше хуже меня, но ни в коем случае не лучше. Осознавая, даже интуитивно, свою повреждённость — такие элитные элементы рефлексируют в ней, думают, что остальные кооптирующиеся таковы же, и их главная задача будет сместить (подсидеть) более высокопоставленный элитный элемент...
Здесь уместно ответить на вопрос: откуда же вообще берутся идейно повреждённые элементы? Знакомому с логикой Гегеля — ответ очевиден. Идёт процесс становления, снимаются противоречия между «старым» экономическим базисом и «новой», идеальной надстройкой. Старое в базисе ещё не «успокоено», не снято, это старое будет постоянно «прорастать» в идеальное, заставляя людей сомневаться в чистоте новых идей. Порождая в родившихся людях, уже лично не помнящих об идейном отборе революции, «старую идеальность», свойственную бывшему в возникающем новом базисе.
В случаях идейной составляющей государственного строительства определяющим становится Дух. Первые наши руководители, прошедшие отбор революционной борьбы, были стяжателями этого Духа – это были люди типа И.В. Сталина. Последующая же элита содержала всё большее количество повреждённых элементов, таких как М.С. Горбачёв и А.Н. Яковлев.
По моему глубокому убеждению – отказ от формирования Советов от трудовых коллективов в 1936 году и породил ту номенклатурную элиту, которая и стала определять основное противоречие социалистического строя. По мере возможных сил (и даже по мере невозможных для простого человека) Сталин боролся с загрязнением элиты повреждёнными элементами, но Сталин человек, а потому не вечен…
Источник: http://rksm.ru/node/885